Даша покачала головой, молча подошла ближе. Провела ладонью по моим губам. Притянула мою голову к своей груди, и я вдохнул ее кружащий голову запах. Уселась верхом — неожиданно смело. Ее маленькие пальчики расстегнули и стянули с меня рубашку, ее влажные сладкие губы и язычок принялись ласкать мою шею, грудь, живот. Жемчужные зубки прикусили один сосок, потом другой, принялись за плечи и шею. Я вздрагивал от сладкой боли, едва сдерживая вырывающиеся из горла стоны.

Даша впилась в мой рот, одновременно пытаясь расстегнуть на мне брюки. Она томилась, дрожала, забывала дышать, и сводила меня этим с ума: она хотела меня, она ждала меня. Я нетерпеливо вздохнул, перехватил ее руки и обнял, сильнее прижав к себе. Она неистово целовала меня, извиваясь в моих крепких объятиях и дразня набухающий в штанах ствол горячим средоточием между своих раздвинутых ножек.

Я изнемогал. Желание целиком и полностью обладать Дашей переполняло разум и эмоции. Я прислушался к ее ощущениям: наслаждение, вожделение, нетерпение. Как и у меня. Но девичьи эмоции нежнее, слаще, изысканнее, но и пикантнее, насыщеннее. Я лакомился безудержной жаждой невинной девушки подчиниться своему мужчине, стать женщиной здесь и сейчас.

Наши монстры появились одновременно, но уже не боялись друг друга и не нападали. Холодные щупальца касались моей спины, добавляя острых ощущений к горячим объятиям. Мой Тагерга пытался обвить тело Даши, но я крепко прижал ее к себе. Тогда хитрый змей начал щекотать девушку, легко скользя кончиком хвоста по ее плечам и спине, по бокам и ножкам. Она не боялась его больше, извивалась и хихикала.

А сверху над нами вдруг нависло что-то темное и жуткое. Я не различал формы, только видел огромные горящие алые глаза. Я вздрогнул, но Даша, гладя мои волосы, прошептала: «Тише, это со мной». И я почему-то сразу поверил ей и легко успокоился, не обращая больше на монстров внимания.

Даша тихо постанывала, прижимаясь высокой упругой грудью к моей груди, двигая бедрами и мысленно умоляя меня поскорее снять брюки и завладеть уже ею, наконец! Я прошептал: «расстегни», и она дрожащими пальцами выпустила на свободу мой мощный жезл, вздохнув в предвкушении и лаская его ладонями. Она сжимала нежную ладошку, двигая вверх-вниз, пробегалась пальчиками по головке, доводя меня до блаженного экстаза.

Я вторгся пальцами в ее лоно — там было влажно и почти свободно. Но мое оружие все равно станет для нее испытанием. Даша застонала, насаживаясь на пальцы и шепча «еще». Я быстро кружил кистью руки у нее внутри, наслаждаясь музыкой ее стонов, вскриков, непонятного шепота. Она часто дышала, гладила мою голову и плечи беспокойными ладонями, оттягивала мои волосы. Я видел по ее груди, как колотится ее сердце.

Выбор сделан, назад пути нет. Мы ласкали друг друга, целовались до умопомрачения, я, как гребнем, пальцами расчесывал ее шелковистые кудри, вдыхал аромат ее женского естества. И в какой-то момент, больше не в силах терпеть, я обхватил Дашу за плечи и талию и одним резким толчком вошел — до упора, полностью, не медля. И еще. И еще. Даша вскрикнула, задрожала и… обмякла в моих руках.

«Потеряла сознание?»

Я, нежно ее целуя, начал не спеша двигаться в ней, приподнимая и насаживая на свой могучий каменный ствол. Она не приходила в себя, и я, недобро пошутив, заметил: «Надеюсь, ты не умерла?» Она резко моргнула, вжалась в меня, стиснув коленями, уставилась ярко-голубыми глазами, в центре которых полыхал алый огонь. Невероятное зрелище!

— Не волнуйся, любимый. Я умерла еще в младенчестве. Почему я, ты думаешь, некромант?

По моему телу прошелся легкий холодок, мурашки устроили показательные соревнования по бегу. Я завороженно смотрел на незнакомую мне Дашу — мистически прекрасную и сильную — и все яростнее ее хотел.

Мои ноги вдруг опалило огнем, они освободились от неведомых пут, я подхватил девушку, оставаясь в ней, уложил спиной на стол и, закинув ее ножки себе на плечи, вколачивался в нее, что есть мочи, пожирая ее боль и страх, ее восторг и трепет, ее дикое желание и безумное сладострастие. Ее стоны еще больше распаляли меня, ее крики вызывали желание сильнее, быстрее и глубже входить в ее тело, яростно сжимая юную грудь, бедра, ноги…

Она вскрикивала, закатывая глаза, шептала «о, боги!», часто дышала, будто ей не хватало кислорода. И двигалась бедрами мне навстречу, стоило лишь немного замедлиться.

«Моя сладкая, ненасытная девочка!»

В голове мутнело, сердце выпрыгивало, я чувствовал близкий финиш. Даша содрогалась и кричала все громче, меня охватил сладкий озноб… и, наконец, слившись в едином рыке, мы улетели под облака… Отцы, демоны, как она прекрасна!..

— Моя сладкая девочка, ты прекрасна! — прошептал я и открыл глаза. В кабинете никого не было. Моя шея затекла от неудобной позы. Я попробовал встать — нет, невозможно.

— Я спал! Отцы демоны, такой сон!

За окном было уже темно. Я так долго спал?

Я вызвал Игошу, Лобу и Хобу и попросил подстраховать меня в перемещении в кровать: я собирался сделать это по воздуху, с помощью магии.

Уже лежа в постели, пролистывая трактат по практической магитехнике, чтобы кое-что себе напомнить, я думал, что Даша наверняка уже спит, и желал ей самых добрых и сладких снов. Не таких, как мой. Слишком он… реалистичный, жуткий и возбуждающий.

Я не стал подсматривать за ней: сигналов об опасности не было, а без надобности я боялся глядеть на нее — могу не сомкнуть глаз всю ночь, любуясь на сладкий сон моей нежной красавицы.

Я уже почти снова заснул, как увидел над своей кроватью силуэт маленькой птички. Она вылетела из темноты и уселась на спинку кровати напротив. Ее изумрудные глаза испытующе глядели на меня.

Каладрий! Говорят, эта птичка не только предвестница, но и целительница!

— Исцели меня, Каладрий, а? Некогда мне сейчас болеть! Академию нельзя надолго оставлять без руководителя — хаос не дремлет, тьма не дремлет. И Дашу нельзя оставлять!

Птичка повернула головку вправо, заинтересованно рассматривая меня. Спрыгнула на кровать и начала скакать по моим ногам. И заглядывала кристально-изумрудными неподвижными глазами, казалось, в самое нутро.

«Истоптав» мои ноги, Каладрий кракнул в мою сторону и исчез.

— Спасибо, — прошептал я, засыпая.

Утром я поднялся сам. Ноги работали чуть ли не лучше прежнего.

Я был готов к встрече с новыми испытаниями.

Я был готов к борьбе с тьмой!

Я был готов заново завоевывать мою кудрявую иномирную сумасбродку — мою Дашу!

Конец первой части.